Энергетический рынок: У пустой трубы

Источник: http://www.vedomosti.ru/newspaper/articles/2013/08/22/u-pustoj-truby, Владимир Сидорович, Ведомости, 22 августа

Говоря о сложностях «Газпрома» на европейском направлении, обычно выделяют конкуренцию со стороны поставщиков сланцевого газа и СПГ. При этом из рассмотрения выпадает главное — коренные изменения в строительстве и энергетике Европы, принципиально меняющие подходы к энергоснабжению потребителей. С точки зрения перспектив газовой монополии эти изменения опаснее, чем «внутривидовая» конкурентная борьба различных сырьевых технологий и производителей. Речь идет о полном пересмотре энергетического уклада.

К сожалению, в среде наших политиков и сырьевых менеджеров ощущается непонимание происходящих процессов. На очевидные изменения в структуре европейского производства и потребления энергии они фактически закрывают глаза, как на что-то странное и малозначительное.

Крылатой стала фраза, брошенная Владимиром Путиным европейцам во время одного из визитов в Германию: «Я не понимаю, чем вы будете топить? Газа вы не хотите, атомную энергетику не развиваете… Дровами, что ли?» Непонимание Владимира Владимировича возрастет еще больше, если он узнает, что, например, в Дании, не самой теплой стране на свете, с начала текущего года запрещено устанавливать газовые и дизельные отопительные котлы в новых зданиях (Датское энергетическое соглашение, 22 марта 2012 г.).

Дело в том, что растущие требования к энергоэффективности зданий и качеству строительства ведут к минимизации потерь тепла, соответственно, затрат энергии для обогрева. Еще в 2010 г. в Европе была принята Директива об энергетической эффективности зданий, в соответствии с которой все новые здания начиная с 2021 г. (административные — с 2019 г.) должны являться зданиями с «почти нулевым потреблением энергии» (nearly zero energy buildings). «Почти равная нулю или очень незначительная потребность в энергии такого здания должна покрываться главным образом за счет возобновляемых источников энергии, включая такие источники, расположенные в месте нахождения здания или его окрестностях», — сказано в директиве.

Глава авторитетного немецкого института строительной физики (Fraunhofer Institut) Герд Хойзер прогнозирует, что к 2020 г. строительство зданий, обеспечивающих себя энергией самостоятельно, фактически домов-электростанций, станет рядовой практикой, нормой. К слову, в Европе они уже сейчас не являются экзотикой. Кровли, фасады, стекла, вырабатывающие электроэнергию и тепло, — обычные конструкции на европейском строительном рынке. «Все здания в стране к 2050 г. будут «климатически нейтральными», т. е. производящими как минимум столько энергии, сколько потребляют сами» — такова одна из целей немецкого «энергетического разворота».

Поскольку на здания приходится порядка 40% всего энергопотребления Европы, мы ожидаем постепенного, но существенного сокращения спроса на углеводородное топливо за счет изменений в данном сегменте.

Традиционная углеводородная энергетика в европейских странах испытывает все большее давление со стороны возобновляемых источников энергии (ВИЭ), а индустриальный сектор Европы, в особенности энергоемкие производства, уже «распробовал вкус» преимуществ чистой энергии, получая выгоды в виде низких цен. Да, звучит необычно. Мы до сих пор считаем, что возобновляемая энергетика дорогая и выживает только благодаря государственной поддержке. Вот и наш президент сообщил на Петербургском экономическом форуме: «Сегодня эффективность альтернативных видов энергии такова, что абсолютно не является конкурентоспособной по сравнению с ядерной энергетикой и с углеводородной. Она, прямо надо сказать, неконкурентоспособна. Она живет только потому, что ее субсидируют».

Увы, это высказывание было бы отчасти верным 10 лет назад. Скорость изменений в энергетической сфере высока, и сегодня оно противоречит фактам. Сетевой паритет альтернативной энергетикой достигнут, EROI (energy return on investment, соотношение полученной энергии к затраченной) для солнечной и ветряной энергетики начинает превосходить показатели традиционных газа и нефти (и это без учета экологического фактора), солнечная энергия даже в условиях Центральной Европы дешевле, чем атомная, а в Германии, мировом лидере по ее производству, солнечная энергетика не субсидируется вообще, если понимать под субсидией то, чем она является, — финансирование из государственных или местных бюджетов.

Напротив, накопленный размер государственных субсидий ядерной энергетике в Германии составил 132 млрд евро, а угольной промышленности — 352 млрд евро — против 32 млрд евро, полученных солнечной энергетикой в виде тарифных трансфертов. В США, как показывает исследование венчурной компании DBL Investors («What would Jefferson do? The historical role of federal subsidies in shaping America’s energy future»), объемы государственных субсидий углеводородной и ядерной энергетике превышают размер поддержки ВИЭ в пять и десять раз соответственно.

Европейские биржевые цены на электроэнергию находятся под сильным влиянием производства энергии ВИЭ. Доходит до курьезов. 6 июня текущего года в результате переизбытка произведенной энергии цены на энергетической бирже EEX опустились до отрицательных значений (в этот день был зафиксирован мировой рекорд: выработка солнечных электростанций в Германии покрыла 39% всего энергопотребления в стране). Это стало настолько существенной проблемой для традиционных производителей энергии, что в Германии сегодня обсуждаются меры поддержки газовых электростанций (одна из идей: платить им просто за нахождение в «спящем режиме» — «стратегическом резерве», который используется в случае пиковых потребностей).

Таким образом, альтернативная энергетика стала мощным конкурентоспособным сегментом энергетического рынка, ее вес будет расти и дальше. С основательностью, которой бы позавидовал советский Госплан, европейские страны подготовили и приняли детальные планы по полному выходу из углеводородной энергетики либо по достижению определенной (высокой) доли ВИЭ в энергетическом балансе к определенным датам. Причем многие их них досрочно выполняют поставленные промежуточные цели (Швеция, например, уже сегодня выполнила «план по ВИЭ» на 2020 г.), а в Дании рассматриваются проекты по альтернативному использованию газовой инфраструктуры, которая становится не нужной.

Развитие возобновляемой энергетики, повышение производительности энергии и рост энергоэффективности зданий существенно повлияют на сырьевые рынки. Значимость традиционных углеводородных источников энергии снижается. Переориентация российского экспорта сырья на Восток под большим вопросом: Китай планирует вложить дополнительно в возобновляемую энергетику около $300 млрд в течение пяти лет и довести уже к 2015 г. мощность ветряных электростанций до 100 ГВт, солнечных — до 35 ГВт (в сумме это больше половины мощности всех электростанций России).

Конец углеводородного мира еще не наступил, но мы являемся свидетелями начала его заката. России важно осознать современные процессы и выстраивать государственную стратегию, энергетическую и, подчеркну, промышленную политику с учетом приведенных здесь фактов.